СААРЕМА ЭЗЕЛЕВИЧ КУРЕССААРЕСКИЙ
А я  понял,  зачем  немцы  переименовали  остров  в Эзель!
Не могли  выговорить и  потому, косвенно самокритично,  
перекрестили  в осла.  Немцы  были  те самые  псы  - рыцари,
с которыми , круто  свел  счеты  Александр Невский.
Сааремаа , с  виду  остров , как остров, какие есть в балтийских
краях…Чистенький,  с  маяком  и  несколькими  замками
Тевтонских  баронов. Уж,  как  они   землю  и  дворню  делили    не догадываюсь.   Наверное  не особо  и делили,   надеясь на  Господа,
 которого  представлял  Епископ , в столице  острова  Курессааре.
 Все  кирки  острова  были  крепостями , только  не баронов. Храмы
Божьи – кирки справедливо считали   себя  оплотом  духовности  и
 узлами  сопротивления  народа  при  возможной  агрессии  на
Сааремаа.
Естественно  плоский  остров , стоящий  на семи  ветрах,  был
находкой  для  мельниц.  Коих  там  собрано видимо  - невидимо
и  крутят они  крыльями  в  холостую,  правда  чуток  навара  от
эдакого  донкихотсва  имеет  музей. Ну, напоследок  визитки скажу,
что  несколько тысячелетий  назад  прямо  над островом  взорвался,  метеорит…Бомбометание  оказалось  предельно  точным  - девять
железных  глыб  угодили    вблизи  друг - друга.  Наибольший  кратер
стал  озерком  Каали…
Верьте,  не верьте ,  а  на  всю  Европу,  подобного  не сыскать.
Як -40 протиснулся    сквозь  обпившиеся  водой  облака  и  плюхнулся
прямо в объятия  пограничников. До вечера мы  с сынком Сашей
коротали  время  у газового огонька   камина  в  предбаннике
штаба погранотряда,  который  после  Отечественной без  боя  захватил  крепость .
Командиры,  зная,  что  морось веселее  переносить  в теплой , каюте
лодки,  чем  в  ледяных  стенах  замка , сдали  нас  с  рук  на   руки
здоровенному  эстонцу,  веселому  капитану  колхозного   сейнера.
Тот с помощью пограничников  доставил  нас в порт ,  где  пересадил
 в среднего  размера морскую  шлюпку  с  крохотной  каютой – домиком.
Бойко  взвизгнул  мотор,  и мы  двинулись:
-Ого «Меркурий»! Да ты  Тоомас  богач…
-Мотор  пограничники  подарили, помогал  в  захвате  браконьеров .
В тоскливой   серости  дождьливой  белой  ночи  мы  незаметно  буд- то  
врезаемся  в  берег. Он расступается  и  открывает канал, чуть шире  
шлюпки. Как Тоомас  не цепляет за берега  я  до  селе  дивуюсь…
Ясно,  плетемся  , как  бы  на  цыпочках. Наш  капитан  часто
задирает  мотор,  освобождая  винт  от  накрученных  водорослей  
и прочей  дряни.  Ночь  хоть и  белая,  но Тоомас  предлагает часок-
другой  перекемарить. Раньше  времени  у цели плавания  быть  не
к чему… Саша видит, как  минимум  третий  сон ,  а мы , по  
интернациональному  мужескому   братству  прикладываемся  к  
бутылке. Закусью  ни  Господь , ни господа  офицеры  нас  не обидели.
Предусмотрен  и  кисломолочно- шоколадный   завтрак  для  сына…
Подремали  часа  полтора, два  и снова  крадемся  на   самых  малых
оборотах .  Наконец  стоп.  Капитан  черпает  забортной  воды.
-Пресная, говорит он ,  с  максимально  возможным   эстонцу  
ликованием.  Достает  куцые  удочки  без  поплавков,  банку  с
 кусочками  мяса…
-Сашу  буди.   У него  рука  легкая , детская… Пускай  первым  тянет.
И началось .  Сынок ,  а ему  семь -  смотрит  растеряно :
-Папа,  не идет, зацепилось…
Тянем  вместе , вроде  пошла … В лодку грохается  речной  окунь  за  
кило  весом . И  так  час , два , три …Только  окуни  и  только  большущие.
-Ну,  пошли  к озеру,  там  у музея  ждут  пограничники,
вздыхает Тоомас .
Несостоявшийся  толком  рассвет, сетка  водяной  взвеси, туман  
цепляющийся  к каждому  камню, щедрая  россыпь  белых  цветочков  и  в довершение,  тогдашнее  чудо техники   объектив « рыбоглазник» , как  его  полторытысячевую   долларовую воронку,   дрожащими  руками  взяла на учет  бухгалтерша   издательства  «Правда». И зря  потому, что  фокус постоянный -  самая   большая  дырка  5, 6 , а  изображение  зачуток  ватное.
А  потом  целых  три  дня   было солнце  и  я  успел  на совесть обснять:  мельницы, маяк,  пограничников, замки  и  разное  другое,  что  удивило
на  острове  с двойным  именем…