Рассказ был опубликован в ноябрьском номере 2005 года журнала ФотоДело.
Фотография уже выставлялась на ФотоЛайне.

В 70-е годы я увлекся театральной съемкой. Мои друзья заканчивали Щепкинское театральное училище, и съемки их дипломных спектаклей заразили меня желанием снимать прямо в зале. Но одно дело, когда ты свой и тебе с твоим фотоаппаратом предлагают самое удобное место, а если ты – обычный зритель, то, как я очень скоро понял, уйдешь несолоно хлебавши. Да что там, вообще тогда в театрах снимать было запрещено (впрочем, сейчас этот запрет еще строже).

А я хотел к тому же снимать в Большом! В те годы просто попасть туда на спектакль была проблема из проблем. В кассах билетов не существовало – вернее, они появлялись в определенный день и их мгновенно раскупали театральные «жучки» – перекупщики. С рук – бери сколько угодно, но это уж явно не по студенческому карману. Студенты выходили из положения так: собирались большими группами, дежурили ночь, чтобы оказаться в момент открытия кассы в заветной близости к окошечку или хотя бы в обозримом пространстве сразу после перекупщиков. И иногда везло! Так я однажды впервые попал в Большой театр, решив – ну, теперь поснимаю… Увы и ах! Уже на входе меня с моим фотоснайпером (Зенит ЕС+Таир-3) заприметили билетерши и заставили сдать фотоаппарат в гардероб.
Все решилось иначе. Те, кто учился в МАИ в те годы, возможно, помнят чудаковатую студентку из общежития 6-го факультета. По странной прихоти она прямо в общежитии… открыла театральную кассу. Это произошло вскоре после моей неудачи. Что это было, откуда и как она доставала билеты, – не знаю до сих пор. Но у нее можно было купить билеты практически на любой московский спектакль в любой театр! Правда, с нагрузкой – билетом на какую-нибудь ерунду.
Я пришел к ней со своими щепкинскими фотографиями – и правильно сделал. Совершенно помешанная на театре вообще и на балете в частности, эта девушка взглянула на меня с уважением – лучшей визитной карточки театрала ей не надо было. Разговорились, я пожаловался, что хочу поснимать в Большом, но никак… И вдруг она отвечает, что, мол, попробует что-нибудь для меня сделать, а для начала узнает, как обойти это препятствие. И слово сдерживает. Через неделю сообщает: есть вариант.
В то время иногда в Большом театре целые спектакли отдавались на откуп иностранным гостям Москвы. Спектакли были закрытыми. Но часть невыкупленных билетов все же оставалась и шла в театральную кассу. Такой она бралась достать. Главное же было в том, что для иностранцев запрета на съемку не существовало!
Барышня из любви к театру подошла к делу профессионально: мы даже обговорили удобное для съемки место – чтоб и обзорно, и внимания особого не привлекать.
И она принесла мне драгоценный билет. На балет. Кстати, за смешную цену (даже тогда) в полтора рубля…
Мое место было на балконе первого яруса прямо у сцены. Я ужасно нервничал – обжегшись на молоке, дуешь на воду, так что я постарался пройти понезаметней, чтобы уж никто из билетерш фотоаппарата не заметил. Я пронес его в сумке в разобранном виде!!!
Но как только спектакль начался, иностранцы без стеснения повытаскивали свои фотоаппараты и стали снимать, да не просто, а со вспышками… Теперь уже мне показалось такое варварством – как можно так вести себя в театре! Зато я осмелел и достал свою аппаратуру. Свинтил скоренько и стал работать. Это мой первый снимок в Большом театре – чудесная Екатерина Максимова. К своему стыду, я не помню (так волновался!), как назывался спектакль. Но он был великолепен, и самой великолепной была Она – воплощение женственности и нежности. Такого снимка Екатерины Максимовой я больше не встречал.
Нечего и говорить, что я подарил это фото продавщице билетов. И остался на все годы учебы в ее глазах самым заядлым театралом в МАИ.
А теперь немного о самом снимке.
Екатерина Максимова была звездой нашего балета.
Великой балериной называет Максимову балетмейстер Пьер Лакотт, чудом природы – балетмейстер Наталья Касаткина, дирижер Евгений Колобов – олицетворением Музыки, актер Игорь Ильинский – своей радостью в искусстве, критик Вадим Гаевский – самой интеллигентной и самой деликатной балериной наших дней, режиссер Александр Белинский – великой балериной и лучезарным дарованием.
Мне повезло, в те годы я посмотрел много спектаклей с ее участием, и снимок, снятый на спектакле, в котором я впервые ее увидел, я храню до сих пор.