Рассказ был опубликован в декабрьском номере 2005 года журнала ФотоДело.
Фотография уже выставлялась на ФотоЛайне.

Несколько лет назад мне предложили снять одежду из латекса от известного модельера Любы Суховой. Коллекцию Люба показывала на Хэллоуине в одном из московских ночных клубов. Каком – сейчас не так важно. Главное, что располагался он в подвале старого огромного дома. Вход туда был только один, да и тот – узкая лестница круто вниз. Правда, помещение для подвала оказалось довольно просторным, здесь даже разместили два этажа с балконами, где стояли столики, и сценой посередине.
Гости прибывали в карнавальных костюмах: за вход в обыкновенной одежде надо было платить, и прилично, а маскарадный наряд был пропуском на праздник. Маркизы, черти, ведьмы, пираты, цыганки, вурдалаки – кого там только не было!
Поначалу народа было не очень много. Я высмотрел несколько фотографов и успокоился: значит, не я один буду здесь проводить съемку. Практически без вспышки снимать в помещении было нельзя, все освещение – горящие натуральные свечи в разных концах зала. И наличие коллег, которые также будут «вспыхивать» в разных концах зала, давало надежду, что и на меня не будут обращать особого внимания.
К полуночи зальчик заполнился до такой степени, что в какой-то момент я понял: зря, что не взял широкоугольный объектив. Даже расстроился: явная моя промашка! Количество человек на единицу площади постоянно увеличивалось. Я прикинул: метро скоро закроется, и весь народ останется веселиться тут до утра! Теснота царила, как в час пик, я не преувеличиваю. Как снимать в такой толпе при слабом освещении, было неясно. С началом действа на сцене включили свет – это была разноцветная подсветка, которая все равно не давала снимать без вспышки. Да и работе автофокуса она только мешала. Спасали свечи, по которым иногда можно было навестись, их было даже больше, чем надо.
Где-то в два ночи, в самый разгар праздника, на сцене наконец-то появились артисты в латексе. Конечно, нечистая сила! Краски, пластика, наряды – все это было захватывающе. Необычное сочетание латекса, пакли и папье-маше… А живой свет колышущегося огня свечей рисовал в темноте причудливые тени. Кажется, снимай не хочу! Но все вместе – непроходимая толпа и плохой свет – не давали сделать то, ради чего я сюда пришел.
Уже был сделан не один десяток снимков, но я понимал, что, честно говоря, ничего интересного не получалось – обычные снимки со вспышкой лоб. Хорошо еще, что на вспышке был установлен отражатель: об использовании как отражателя потолка и речи быть не могло. Частично он был задрапирован, частично был выкрашен в темный цвет, так что в качестве отражателя не годился. Да и остальные фотографы, как я понял, махнули на съемку рукой – не судьба. Зачехлили свою аппаратуру, кто-то потягивал коктейль, кто-то уже покинул зал. Я же маялся, продолжая надеяться на интересный кадр. Хотя и сознавал, что при необходимости наберу нужное и из того, что успел снять. Правда, снимки будут рядовыми, но никто и не заказывал мне шедевров. Костюмы я в основном отснял, даже в динамике, работу свою исполнил… …На каком-то этапе моя вспышка стала все медленнее и медленнее заряжаться и наступил момент, когда для очередной съемки приходилось ждать минуты две-три, и над каждым новым кадром я все больше размышлял, снимать или не снимать? Он же может быть вообще последним! Запасной комплект аккумуляторов я, как выяснилось, впопыхах забыл сунуть в кофр. Как всегда это бывает, мне стало казаться, что именно сейчас, когда идет зарядка чертовой вспышки, что-то интересное и произойдет. Короче, снимать я практически перестал, оставаясь в ожидании.
И в этот момент… Я даже сначала не понял. На сцене разыгрывалось действо, в котором бегали черти и еще какая-то нечисть в Любином латексе с лошадиными башками из папье-маше. И вдруг в глаза ударила мгновенная вспышка огня, и сразу вслед – огненный столб. Все что я расскажу дальше, я осознал уже позже.
Но сначала вернусь на полминуты назад. На сцене было три персонажа. Я все же ухитрился найти место между сценой и залом, из которого можно было снимать. Стоял, балансируя на ступеньке лестницы между вторым и первым этажом. Сцена – на втором, она подвешена на громадных канатах над первым этажом, а внизу – сплошные головы танцующей молодежи в карнавальных костюмах, в толпе даже повернуться трудно!
И тут ударила эта самая вспышка! Горел человек, артист. Как я потом понял, мной в этот момент руководило подсознание. Руки, как на охоте, автоматически вскинули фотоаппарат… Одновременно заметалась мысль: что делать, как помочь?! Все это продолжалось меньше секунды: и мысль, и вскидка аппарата, и нажим на спуск.
В следующую вторую секунду, актер понесся со сцены на балкон в сторону гримерной, но это уже снимать я не мог, вспышка окончательно умерла. Те, кто стоял на балконе, шарахнулись в сторону – вся одежда из легкой синтетики «разлеталась» вместе с ними в разные стороны. Неизвестно, как бы дальше разворачивались события, если бы вспыхнул кто-то рядом или если бы загорелись драпировки… Человек в пламени прыгнул за дверь – и скрылся.
До народа только тут дошло происходящее: актер задел одеждой за свечку и пакля вместе с латексом мгновенно вспыхнули. И если бы не самообладание актера, который принял, наверное, единственное правильное решение – бежать из зала, забитого людьми, и если бы не инстинктивная реакция гостей, кто оказался на его пути – неизвестно, чем бы все это закончилось… Даже думать не хочется – это ведь был подвал с одним узким выходом! Но, слава богу, все обошлось.
Как мне потом сказали, у молодого актера все закончилось благополучно, хотя небольшие ожоги спины он все-таки получил.
Вот так и бывает. Фактически последний кадр, который я берег, как последний патрон, все-таки «выстрелил». Всю работу сделало за меня подсознание в те десятые доли секунды, когда в зале еще мало кто что-то осознавал. Обитатели нижнего этажа даже не заметили этого инцидента, так скоротечно он пронесся, и даже у тех, кто это видел, на тот момент не было страха, а ведь мы сидели на пороховой бочке…